26 октября 2025 года, согласно положениям СВПД, досье по ядерной программе Ирана должно быть окончательно закрыто в Совете Безопасности ООН. Однако три европейские страны, активировав так называемый «механизм возврата санкций», стремятся не допустить полного снятия ограничений — шаг, который, по мнению экспертов, не имеет юридической силы и продиктован политическим давлением со стороны США.
Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), известный как ядерная сделка, был подписан между Ираном и группой «5+1» в июле 2015 года в Вене. Целью соглашения было снятие международных санкций в обмен на временные ограничения в рамках мирной ядерной программы Ирана. Тегеран строго соблюдал взятые на себя обязательства: снизил уровень обогащения урана, ограничил количество центрифуг и модернизировал реактор в Араке. Однако даже при администрации Обамы Запад не выполнил свои экономические обязательства в полном объёме.
После официального выхода США из сделки в мае 2018 года и неспособности Европы компенсировать Ирану понесённые убытки, соглашение фактически утратило силу. Европейский финансовый механизм INSTEX оказался неэффективным, и Иран так и не получил обещанных экономических выгод.
Согласно пункту 8 резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, спустя 10 лет с момента вступления в силу соглашения (то есть 18 октября 2025 года), Совбез обязан отменить все положения резолюции и исключить иранское досье из повестки. С точки зрения международного права, эта дата должна ознаменовать официальное завершение ядерных ограничений и выход Ирана из-под главы VII Устава ООН.
Механизм возврата санкций: политический манёвр вместо юридических оснований
Накануне этой даты три европейские страны, сославшись на пункты 36 и 37 СВПД, объявили о запуске «механизма возврата санкций». Однако Россия и Китай сразу же заявили, что этот шаг не имеет правовой силы, подчеркнув: после выхода США из сделки европейские участники утратили право на активацию подобных положений.
Эксперты считают, что действия Европы носят скорее политический, нежели юридический характер, и направлены на то, чтобы не допустить нормализации статуса Ирана в международной системе.
Позиция Тегерана: резолюция утрачивает силу — санкции не возвращаются
Министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи заявил, что резолюция 2231 утратит силу 26 октября, и любые попытки возобновить санкции будут «недействительными и беспочвенными». Он обвинил европейские страны в злоупотреблении правовыми механизмами и подчеркнул, что отменённые санкции не подлежат восстановлению.
В свою очередь, Ибрахим Резаии, официальный представитель комиссии по нацбезопасности и внешней политике парламента, в беседе с корреспондентом Fars отметил: по завершении срока действия резолюции Иран официально выходит из-под главы VII Устава ООН и больше не связан ограничениями СВПД.
По его словам, если претензии по «механизму возврата» будут приняты, от самого СВПД ничего не останется, и страна будет идти по независимому курсу.
«Механизм» как элемент психологического давления
Эксперт по международным вопросам Фуад Изади заявил в интервью Fars, что разногласия внутри Совбеза свидетельствуют: «механизм возврата» официально не активирован. По его мнению, Европа ведёт психологическую операцию, цель которой — создать давление внутри Ирана. Однако он подчеркнул, что решения Совбеза не имеют прямой обязательной силы для Ирана, и это не должно вызывать экономическую нестабильность.
Необходимость юридического закрепления позиции Ирана
По мнению международных юристов, США и Европа давно не выполняют свои обязательства по СВПД, а значит, не имеют юридического основания ссылаться на его положения. Кроме того, без поддержки России и Китая никакое решение в Совбезе не может быть реализовано.
Глава Центра адвокатов при судебной власти Ирана предложил зафиксировать окончание действия резолюции путём подачи официальных юридических заключений в Секретариат ООН, подготовленных университетскими и экспертными институтами страны.
Внешняя политика после СВПД: курс на многополярность
Завершение срока действия СВПД может стать поводом для переосмысления внешнеполитической стратегии Ирана. В условиях неоднократных нарушений обязательств со стороны Запада, наиболее рациональный путь — опора на внутренние ресурсы, расширение сотрудничества с незападными государствами и активное использование потенциала многополярной дипломатии.
Официальный представитель МИД Исмаил Багаи также подчеркнул, что действия европейской «тройки» не только лишены юридической силы, но и создали путаницу в Совбезе, поскольку непонятно, какие именно санкции они пытаются восстановить. Он назвал этот шаг проявлением упрямства и следованием в русле политики США.
Заключение: новый этап в ядерной и политической независимости
26 октября 2025 года может стать поворотным моментом в истории ядерного досье Ирана — днём, который ознаменует завершение десятилетия ограничений и начало новой эры ядерного и политического суверенитета страны. Если Совет Безопасности выполнит прямые предписания резолюции 2231, Иран официально выйдет из-под главы VII Устава ООН. Однако если Запад продолжит настаивать на политической интерпретации закона, у Тегерана есть различные сценарии для продолжения самостоятельного пути.
СВПД для Ирана был не просто ядерным соглашением, а важным и дорогостоящим опытом в сфере международных отношений — опытом нарушения договорённостей, давления и двойных стандартов со стороны США и Европы. Этот опыт показал, что даже при добросовестном участии и логике переговоров, Запад разрушает доверие с помощью санкций и манипулятивного толкования соглашений. Односторонний выход США из сделки и бездействие Европы окончательно убедили иранский народ в том, что в логике западных держав «права народов» имеют значение лишь тогда, когда соответствуют их интересам.
СВПД стал уроком политического реализма для Ирана — уроком, который напоминает: главная опора страны — это её собственные силы, национальный суверенитет и единство перед лицом внешнего давления.