«Мир больше, чем пять стран».

Этими словами президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обратился к мировым лидерам на Генассамблее ООН в 2014 году. Его критика монополии Совбеза тогда воспринималась как вызов, но сегодня — это отражение новой реальности.

Недавний саммит стран Тихоокеанского форума, прошедший на Соломоновых островах, также стал важным сигналом: участники решили исключить внешних партнёров, включая США и Китай, чтобы сосредоточиться на собственных приоритетах и снизить влияние крупных держав.

Этот шаг — не единичный — он иллюстрирует растущую тенденцию: средние державы всё чаще отказываются играть роль наблюдателей в глобальной политике, предпочитая формировать собственные правила и стратегии.

Этот интерес к автономии развивается насмешливо тихо, но с уверенностью, позволяя таким странам, как Турция, Индия, Бразилия, ОАЭ и другие, усиливать влияние, развивать многосторонние связи и балансировать между стратегическими центрами силы.

Именно в этом контексте следует понимать, что эпоха, когда мировая политика почти целиком контролировалась несколькими сверхдержавами, подходит к концу.

Если раньше весь мир делился на две сверхдержавы, сегодня на арену выходят новые игроки, которые не хотят оставаться в тени.

Конец привычной геополитики

Мир меняется стремительно. Долгое время казалось, что всё сводится к противостоянию США и Китая, новой «Холодной войне» с жёстким делением на два лагеря.

Но такая схема слишком упрощает действительность. Настоящая драма разыгрывается на другом уровне — на сцену выходят средние державы.

Эти государства не согласны оставаться в тени сверхдержав и всё активнее заявляют о себе.

Турция, Саудовская Аравия, Индия, Бразилия, ОАЭ, Польша, Иран и многие другие формируют собственные альянсы, строят инфраструктурные коридоры, вмешиваются в региональные конфликты и перестраивают мировой баланс.

Кто такие средние державы?

Термин не нов, его ввёл ещё Джованни Боттеро в XVI веке. Но в XXI веке содержание изменилось. Сегодня «средняя держава» — это не просто экономика и армия, а прежде всего амбиции. Как выразился болгарский политолог Иван Крастев, такие страны «хотят быть за столом, а не в меню».

Они независимы в выборе внешней политики и не действуют как посредники сверхдержав, как это было во времена Холодной войны.

Турция балансирует между США и Россией, вмешивается в конфликты в Сирии и Ливии, поддерживает Азербайджан и активно продвигает идеи пантюркизма.

ОАЭ, несмотря на крошечное население, превратились в «маленькую Спарту» с мощной армией и глобальными инвестициями через DP World.

Россия и Польша: разные траектории

Россия — пример державы, имеющей статус великой. После распада СССР Москва выстраивает собственную политику взаимоотношений,  устанавливает и формирует  репутацию, в том числе  на фоне ядерного арсенала.

Польша сегодня старается  улучшить свое положение на политической арене. Она стала ключевым игроком на восточном фланге НАТО, но пока её политика носит реактивный характер — страна скорее союзник США, чем самостоятельный центр силы.

Север и Юг: разные стратегии

Среди средних держав условно выделяются два лагеря. Север — Германия, Япония, Канада, Австралия — предпочитают сохранять старый порядок и действуют через дипломатию и институты. Южные державы — Турция, Индия, Иран, Бразилия, Саудовская Аравия — напротив, стремятся изменить систему, считая её несправедливой.

Эти ревизионисты становятся источником новых конфликтов. Турция вмешивается в Сирию и Ливию, Израиль перестраивает Ближний Восток по собственному сценарию, Саудовская Аравия и ОАЭ соперничают за лидерство на Аравийском полуострове и в Африке.

Особое место в формирующейся архитектуре занимает Иран. После присоединения к БРИКС и углубления сотрудничества с Китаем, Россией и Индией, Тегеран активно продвигает альтернативные маршруты мировой торговли, включая коридор «Север–Юг», связывающий Каспий и Индийский океан.

Несмотря на санкционное давление Запада, Иран укрепляет свои позиции как энергетический и транзитный центр, а его участие в региональных проектах всё чаще воспринимается как фактор, способный изменить баланс сил от Ближнего Востока до Центральной Азии.

Переговоры по ядерной программе, в том числе прошедшие в Маскате в 2025 году, ещё раз показали: без учёта позиции Ирана невозможно обсуждать ни безопасность, ни будущее мировой экономики.

Центральная Азия: сердце Евразии

Особое место в новой архитектуре мира занимает Центральная Азия. Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан ещё недавно воспринимались как «зона влияния» России или Китая, но сегодня они становятся самостоятельными центрами силы, пытаясь создать единый центральноазиатский союз. Четыре из пяти стран подписали Чолпон-Атинскую декларацию о вечном мире и дружбе.

Их значение определяется сразу несколькими факторами: энергоресурсы, транзитные маршруты «Один пояс — один путь», водные ресурсы и стратегическое расположение между Китаем, Россией, Индией, Турцией и Ираном.

Как отмечает ряд экспертов регион «перестал быть только объектом геополитики и превращается в её субъект». Центральная Азия всё активнее выстраивает отношения с Турцией, странами Персидского залива и ЕС, стараясь диверсифицировать внешнюю политику.

Для средних держав это — пространство возможностей, для сверхдержав — зона конкуренции, а для самих государств региона — шанс заявить о себе как о важнейшем звене глобальной геоэкономики.

Итог: новый миропорядок

Средние державы уже нельзя рассматривать как «второстепенных игроков». Их роль становится ключевой: именно они двигают мировую систему к хаотичной многополярности. Перед человечеством встаёт вопрос: приведёт ли это к стабильному балансу или к новым войнам?

Одно ясно точно: эпоха, когда судьбу мира решала «большая пятёрка», уходит в прошлое. Мир больше, чем пять стран.

Политобозреватель ИА Караван Инфо А.Эркинбаев

Фото: Открытые источники