Трудно поверить, что одна из стран, некогда бывшая в числе мировых лидеров по производству хлопка-сырца, сегодня обсуждает его импорт.
Однако именно это стало реальностью: делегация Министерства инвестиций, промышленности и торговли Узбекистана провела в США переговоры, в ходе которых рассматривалась возможность поставок американского хлопка в Узбекистан.
В центре внимания — запуск инициативы Made from U.S. Cotton, предполагающей создание узбекского текстиля из американского сырья и его последующий экспорт на глобальные рынки.
Хлопчатник начали культивировать почти 7 тысяч лет назад, и некоторые технологии хлопкопрядения почти без изменений сохранились с того времени до наших дней.
Одежда из натурального хлопка никогда не выходит из моды, несмотря на обилие синтетических тканей. Узбекистан — одна из стран, где выращивают «белое золото». Труд это не легкий и по большей части ручной даже сегодня.
Парадокс или продуманная стратегия?
В Узбекистане выращиваются собственные сорта хлопка, выведенные местными селекционерами. Они адаптированы к условиям климата и полностью соответствуют мировым стандартам по показателям микронейра.
Узбекистан занимал 8-е место в мире по производству и 11-е место в мире по экспорту хлопка. Хлопок в Узбекистане называют «белым золотом».
Это показатель зрелости хлопкового волокна, который определяется по воздухопроницаемости пробы. Селекционные работы ведутся постоянно, чтобы улучшить качество и повысить урожайность.
Первые сорта хлопка завезли в Узбекистан еще две тысячи лет назад китайские торговцы. Во времена СССР здесь выращивали больше 70 % хлопчатника среди всех союзных республик.
На первый взгляд ситуация кажется абсурдной: страна, где «белое золото» десятилетиями было основой экономики, теперь закупает его за океаном. Однако за этим шагом стоит многоуровневая логика — от климатических факторов до изменения экономической парадигмы.
Во-первых, климатические изменения и нарастающий водный кризис в Центральной Азии сократили возможности для выращивания хлопка. Многие площади были перепрофилированы под продовольственные культуры — пшеницу, овощи, кормовые.
Во-вторых, Узбекистан перешёл от экспорта сырья к переработке внутри страны. Ещё десять лет назад хлопок уходил за рубеж в виде сырца, но теперь республика перерабатывает почти 100% урожая.
Это открыло возможности для экспорта готового текстиля: по прогнозу, объёмы могут достичь $7 млрд уже к 2027 году. Однако фабрикам, ориентированным на мировые бренды, требуется хлопок премиального класса и с международной сертификацией — такой, как американский Supima.
По словам американского экономиста-кейнсианца, Лауреата Нобелевской премии по экономике «за анализ рынков с асимметричной информацией» Джозефа Стиглица, «в глобальной экономике не столько важно, что ты производишь, сколько — насколько глубоко ты встроен в цепочку создания добавленной стоимости». Узбекистан делает именно этот шаг: вместо конкуренции по объёму — ставка на качество и экспорт высокомаржинальной продукции.
От трудового наследия к признанию
Импорт американского хлопка стал возможен, в том числе благодаря важному прорыву: весной 2024 года Министерство труда США исключило узбекский хлопок из перечня президентского приказа №13126, запрещающего закупки товаров, произведённых с использованием принудительного или детского труда. Этот запрет действовал с 2010 года и серьёзно ограничивал экспорт.
Решение США — признание масштабной реформы трудовых стандартов в Узбекистане и ликвидации системных нарушений в отрасли.
«Министерство заключило, что использование принудительного детского труда в Узбекистане сведено к единичным случаям», — говорится в официальном уведомлении.
При этом стоит напомнить, что в сентябре 2018 года министерство труда США также исключило узбекский хлопок из перечня товаров, произведенных с использованием детского труда (перечень TVPRA).
Цель перечня TVPRA — активизация мониторинга и искоренения принудительного и детского труда при производстве товаров в иностранных государствах.
Кроме того, перечень TVPRA фиксирует использование принудительного труда взрослых и эксплуатации труда детей, не обязательно принудительного или подневольного.
Климат, вода и новая индустриализация
На фоне водного дефицита, изменения климата и продовольственного давления Ташкент перераспределил часть посевных площадей в пользу продовольственных культур. В результате — внутреннего хлопка стало не хватать для растущей текстильной отрасли.
Более 100% сырья перерабатывается внутри страны, а экспорт текстиля в 2025 году может достичь $4 млрд, с прогнозом до $7 млрд в 2027 году. Импорт — способ компенсировать дефицит и не сбавлять темпы.
Сейчас производственные мощности республики позволяют перерабатывать до 1,3 миллионов тонн хлопка, так что даже своего урожая не хватает. На экспорт теперь отправляются только готовые текстильные изделия. В Узбекистане работает больше 5 000 текстильных предприятий.
Многие открылись недавно, так как для них ввели льготные кредиты и другие меры господдержки. Большинство компаний находится в Ташкенте, а также Ферганской и Андижанской областях.
Пока в списке основных покупателей текстильных изделий из Узбекистана лидирует Россия, но у правительства республики большие планы на мировой рынок.
Сколько стоит хлопок в Узбекистане?
В январе 2025 года Шавкат Мирзиёев подписал Указ по развитию рыночных механизмов в выращивании и реализации хлопка-сырца. Система начнет действовать уже с урожая 2025 года.
Теперь Узбекская республиканская товарно-сырьевая биржа будет определять стартовую цену хлопка-сырца на основе средних котировок фьючерсов хлопкового волокна на Нью-Йоркской бирже за последние шесть месяцев.
В 2024 году цены на хлопок в Узбекистане стали предметом споров между фермерами и кластерами. На старте сезона, опираясь на фьючерсные котировки на мировом рынке, правительство установило ориентир: 6,8 млн сумов за тонну хлопка-сырца. Однако фьючерсные контракты, заключённые в начале года, предусматривали цену до 7,8 млн сумов, что отражало сезонный пик на биржах.
С наступлением осени рынок скорректировался, и котировки на хлопок на Нью-Йоркской бирже пошли вниз — до эквивалента 6 млн сумов за тонну, а в соседнем Казахстане и вовсе дешевле. Это вызвало давление со стороны кластеров, которые на фоне падения цен и прекращения доступа к льготным кредитам требуют пересмотра контрактов в свою пользу.
Правительство, со своей стороны, пытается сгладить конфликт: субсидирует по 1 млн сумов за каждую тонну реализованного хлопка и компенсирует до 20% затрат на машинный сбор урожая. Но фермеры не получают эти деньги напрямую — средства направляются на погашение их долгов перед банками.
Эксперты и аграрии критикуют такую систему, считая, что фактически пересмотр контрактов происходит в ущерб производителям. Многие кластеры, по сообщениям, предлагают цену в 6–6,5 млн сумов, угрожая штрафами за отказ.
В результате, несмотря на формальную либерализацию рынка, цена на хлопок в Узбекистане всё ещё определяется не столько рыночными механизмами, сколько административными решениями и экономическим давлением на фермеров.
Долгие годы государство устанавливало минимальную закупочную цену на хлопок, которая обычно была ниже мировых. Однако в 2023 году из-за большой разницы между внутренней и мировой ценой на хлопковое сырьё кластеры потерпели ущерб в 6 трлн сумов (около 500 млн долларов).
В 2022 году Минсельхоз установил, что минимальная закупочная цена средневолокнистого хлопкового сырья, выращенного в Узбекистане, составляет 10025 сумов за 1 кг, тогда как цены в мире были в 2 раза ниже.
Так, согласно данным нацстаткома, в 2022 году минимальную стоимость хлопка-сырца, собранного ручным способом, объявили в 1 500 сумов. Это примерно 8 российских рублей. То есть сборщица (в основном собирают хлопок в Узбекистане женщины), собравшая в день 80 кг хлопка, получает 640 рублей.
Есть передовики, которые собирают в день 100 и больше килограммов. Сбор урожая проходит без выходных, за месяц можно заработать в среднем около 20 тысяч рублей, тогда как средняя зарплата в Узбекистане чуть меньше 15 тысяч, если пересчитать на российские деньги.
Геоэкономический расчёт
Американский хлопок не просто сырьё — это пропуск на высокодоходные рынки. Сотрудничество с U.S. Cotton компаниями открывает путь в глобальные ритейл-сети.
Сертифицированное происхождение и стандарты устойчивости становятся обязательными условиями доступа на рынки ЕС и США. Для Узбекистана это шанс выйти из зоны «дешёвой рабочей силы» в сегмент устойчивой моды.
Риски зависимости
Тем не менее, стратегический манёвр несёт и вызовы. При постоянно растущем производстве текстиля спрос на сырьё может превысить возможности внутреннего рынка.
Это создаёт риск зависимости от импорта, особенно в условиях нестабильной геополитики и возможных торговых барьеров.
Хлопок как инструмент мягкой силы
Хлопок стал не просто экономическим ресурсом, но и частью внешнеэкономической стратегии.
Как заметил бывший посол США в Узбекистане Джордж Крол, «экономическое партнёрство часто становится первым шагом к политическому доверию».
Узбекистан, диверсифицируя рынки и поставки, не только расширяет экспорт, но и усиливает позиции в региональной и мировой экономике.
Таким образом, импорт хлопка из США — это не признак слабости, а продуманная попытка встроиться в глобальные цепочки поставок и повысить добавленную стоимость узбекского экспорта.
В условиях новых экономических реалий, «белое золото» по-прежнему остаётся стратегическим ресурсом — только теперь в новых формах.
Заключение
Реформа хлопковой отрасли в Узбекистане, задуманная как шаг к рыночной свободе, пока вызывает больше вопросов, чем ответов. Несмотря на введение фьючерсных контрактов и отмену централизованного ценообразования, реальное положение фермеров остаётся уязвимым.
Сезонные колебания мировых цен, административные вмешательства, непрозрачные схемы перерасчёта контрактов и ограниченный доступ к выплатам ставят под удар устойчивость сельхозпроизводителей.
Субсидии, выделяемые в рамках господдержки, идут не напрямую фермерам, а на покрытие долгов — в итоге на руки аграриям нередко ничего не остаётся. Кластеры, в свою очередь, также находятся под финансовым давлением, но зачастую решают свои проблемы за счёт снижения закупочных цен, пересматривая договорённости в одностороннем порядке.
Таким образом, главный риск реформы — утрата доверия между участниками цепочки «государство – кластер – фермер». Без прозрачности, справедливых механизмов защиты интересов всех сторон и реального рыночного подхода, хлопок в Узбекистане рискует остаться товаром с нерыночной судьбой.
Политобозреватель ИА Караван Инфо А. Эркинбаев
Фото: пресс-служба МИПТ / «Газета.uz»