В конце мая в Институте Востоковедения Российской академии наук состоялось торжественное заседание Научного совета РАН по Комплексным проблемам востоковедения и Ученого совета ИВ РАН, посвященное 300-летию Российской академии наук и 205-летию Института.
Институт Востоковедения на ул. Рождественке
На мероприятии мы прослушали выступления руководства Отделения историко-филологических наук РАН, почетных гостей, членов Научного совета РАН и Ученого совета ИВ РАН с торжественным вручением золотой медали И. Ю. Крачковского.
Золотая медаль И.Ю. Крачковского была вручена академику РАН, директору Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН – Крадину Николаю Николаевичу, у которого мы взяли интервью.
— Добрый день, Николай Николаевич. Поздравляем Вас с получением престижной в научном мире награды. Мы бы хотели спросить: насколько важно развитие Востоковедения в наше время?
— Я бы сказал немного по-другому. Речь идёт о том, что в наши дни развитие Востоковедения ещё более важно, чем раньше. Ранее Восток представлялся чем-то необычным для Запада и поэтому возникла необходимость создания такой науки, как Востоковедение. В условиях глобальных информационных и других обменов, восточные страны гораздо сильнее интегрированы в общемировое пространство. Кроме того, не знать соседние страны – это просто кощунство. Восток, на мой взгляд – это часть мира, которая гораздо больше по значимости и по своим культурным достижениям, чем Запад.
— Можете ли Вы выделить направления, которые популярны сейчас среди отечественных востоковедов?
— Российское востоковедение является одним из самых значимых в мире, поэтому все направления сильны, начиная от изучения Ближнего Востока, заканчивая Дальним Востоком. С другой стороны, у нас также хорошо получаются исследования по всем хронологическим периодам от древнейших цивилизаций до современных проблем в международных отношениях.
— Сегодня наше государство постепенно меняет вектор развития с Запада на Восток. Как Вы считаете возрастает ли, в связи с этим, роль Института Востоковедения?
— Скажем так, Восток является одной из важнейших составляющих культуры нашей цивилизации, нашей государственности, поэтому значимость Института Востоковедения всегда была, есть и будет одной из важнейших. Я считаю, что Восток для нас всегда будет важен. Тот выдающийся вклад, который вносят учёные Института Востоковедения, имеет огромное значение для изучения культур, народов и традиций стран Востока для понимания современных политических отношений.
— На протяжении более двухсот лет учёные РАН проводят исследования на восточном направлении. Не могли бы Вы рассказать о последних открытиях в Центральной Азии?
Наверное, правильно будет сказать о своих собственных исследованиях. На протяжении последних двух десятилетий мы изучали города в империях кочевников Центральной Азии или как сейчас говорят Внутренней Азии, нам удалось развенчать западный миф о том, что кочевники не имели городов. Это абсолютная неправда. Города играли большое значение как в самих империях, существовавших на тот момент, так и в международных коммуникациях между Западом и Востоком. Мы немало сделали, и я надеюсь, впереди будет ещё много новых открытий в области археологии Центральной Азии.
Золотая медаль И. Ю. Крачковского и удостоверение о получении награды
Мы также поговорили со старшим научным сотрудником ИВ РАН – Лебедевым Максимом Александровичем, который рассказал нам о современных археологических экспедициях.
— Максим Александрович, как сейчас обстоят дела в этой области?
— Дело в том, что уже больше четверти века в Нильской долине работают экспедиции Института Востоковедения, и, собственно говоря, начиналась российская археология именно с экспедиции в Гизе. Мы до сих пор остаёмся ведущим центром, который занимается археологическим изучением не только Нильской долины, но и всего Восточного Средиземноморья.
Недавно нам удалось создать новый экспедиционный проект. Это проект, который вообще удалось запустить российским исследователям при значительном взаимодействии с другими структурами. Например, многие проекты реализуются сегодня благодаря кооперации Института Востоковедения и Института Археологии Российской академии наук, за что мы очень благодарны руководству обоих институтов.
Нам с вами очень повезло, так как мы живём в очень интересное время. Да, можно сказать, что время великих открытий прошло, но пришло время великих исследований. История изучения Востока, в том числе через археологию, прошла три этапа. Первый этап — это антикварианизм, когда мы искали просто красивые вещи, пополняя ими частные и государственные музейные коллекции. Затем пришёл так называемый типологический этап, когда мы создавали различные типологии: начиная от храмовых и дворцовых комплексов, заканчивая типологией письменных источников. Ну а сегодня, мы работаем на контекстуальном этапе, когда во главу угла становится археологический контекст. Это позволяет задавать гораздо больше интересных вопросов, которые были недоступны нам 30–40 лет назад. Кроме того, благодаря нашему директору, мы активно развиваем цифровые методы изучения. Цифровая археология — это то, что позволяет нам быть на самом пике острия науки даже по сравнению с нашими коллегами из-за рубежа, которые получают значительно больше финансирования. Ещё один важный момент – это комплексность в работе. Хочу дать очень хороший совет для молодых специалистов: мало быть экспертом в какой-то одной сфере. Если вы работаете на пересечении наук, например, истории и археозоологии, или вы хороший архитектор и имеете степень кандидата исторических наук, если вы можете работать с письменными, археологическими, архитектурными источниками, конечно, это даёт вам гораздо больше преимуществ. Нам сильно повезло, поскольку в нашем коллективе таких специалистов довольно много, и они работают на сопряжении различных областей наук. Мы смотрим с большим оптимизмом в будущее и надеемся, что ближневосточная археология в России будет активно развиваться.
— Можете нам рассказать, проводятся ли археологические экспедиции в странах Центральной Азии?
— Да, в странах Центральной Азии сейчас работают экспедиции под эгидой Института Археологии и Института Востоковедения. Кроме того, в настоящее время там находится один из наших коллективов. В частности, наш археолог, который вырос, как специалист на материалах из Египта и Судана, сейчас активно применяет свой опыт уже при изучении античных памятников и артефактов на территории Узбекистана.
Традиционно считалось, что Центральная Азия – это регион археологического влияния России, но сейчас это не так. Дело в том, что там работают многие коллеги из других стран. Это, прежде всего, специалисты из европейских государств. Но это и неплохо, потому что конкуренция повышает качество работы. Более того, в Центральной Азии к нам всегда традиционно очень хорошо относятся. Естественно, мы имеем часть привилегий: они знают наш язык, многие выросли в Советском Союзе, учились в советской школе, традиционно поддерживают личные связи между институтами. Поэтому мы обладаем конкурентным преимуществом перед нашими западными коллегами. А сам факт наличия конкуренции только добавляет качество работы.
